Всe, ктo прoтeстуeт прoтив Мaршa рaвeнствa – дeлaют этo нaпрaснo. Истoрия ужe всe зa всex решила. И задача наделения ЛГБТ-сообщества гражданскими правами – лишь вопрос времени.
100 полет назад точно такие же споры велись о том, нарезать ли гражданскими правами женщин. Тех самых, что безвыгодный могли голосовать на выборах в Дании до 1915 лета, в Британии до 1928, в Греции до 1952, а, например, в Испании – хоть до 1977 года. И роль ЛГБТ-активистов выполняли женские движения, требовавшие сравнять их в правах наряду с мужчинами.
И сто лет вспять сторонники «традиционного уклада» точно так же говорили, о важности традиций. Чисто мир иначе полетит в бездну. Но мир как-ведь устоял. Более того – сегодня любой спор о том, могут ли слабый пол избирать и быть избранными, звучит как ересь. И точно неизвестно зачем же будет с ЛГБТ.
Как только вопрос о чьих-ведь правах выносится на уровень общей повестки – это получается, что его решат. Феминистки не могли появиться в 18 веке – они появились в конце 19-го. И через несколько десятилетий все их требования были удовлетворены. В точности так же было и с правами темнокожих американцев – Мартина Лютера Кинга с его «I have a dream» (1963) с инаугурации Барака Обамы (2009) отделяет 46 лет. Прощай-навсего два с хвостиком поколения.
Отрицание, гнев, продажа с молотка, депрессия, принятие. В каждом случае общество проходит через сии четыре классические стадии адаптации к новой реальности. Так было с гендерным вопросом, впоследствии с расовым. А сегодня через эти же стадии мир проходит в вопросах прав ЛГБТ.
Отличие между странами лишь в том, что они живут в разных укладах. В каких-так государствах – как, например, США, речь идет о последней стадии – «принятии». В каких-ведь – как Украина – речь о промежуточном этапе «гнева». Кто-в таком случае и вовсе застрял на стартовом уровне, предпочитая отрицать неизбежное. Хотя с каждым следующим годом общество обречено перешагивать от этапа к этапу. До самого тех пор, пока вопрос о том, как совершеннолетние слуги устраивают свою личную жизнь, перестанет кого-либо ажитировать.
То, чего хочет ЛГБТ-движение – просто и несомненно. Люди хотят право заключать договоры о гражданском партнерстве. Они нужны с целью вопросов наследства. Или для принятия решения о проведении рискованной медицинской операции. В конце концов, такого рода договор попросту облегчает имущественные взаимоотношения с банками при получении кредитов либо — либо ипотеки.
Самое забавное в том, что еще близ нашей жизни этот вопрос будет решен. И через двадцать планирование мы станем спорить о том, внедрять ли нашим внукам фишка для связи с компьютерами при рождении или стоит обождать до четырнадцатилетия.
И потому Марш равенства – это курьез не про «европейские ценности». Это битва между прошлым и будущим. Посреди предрассудками и знанием. Между мракобесием и логикой развития человечества. За одну сторону этих баррикад стоит «партия прошлого», а по части другую – «партия будущего». И мы все понимаем, какой изо этих двух лагерей обречен победить.