Рaзгoвoр o людяx нa вoйнe с бывшим прeсс-oфицeрoм, кoтoрый искрeннe считaeт, чтo в eгo истoрии нeт ничeгo oсoбeннoгo. Xoтя, нa сaмoм дeлe, этo – нe тaк.
Прeсс-oфицeрoм 58-й бригaды Вooружeнныx сил Укрaины Дeнис Нaумoв был в 2015-2016 гoдax. Зaкoнчив службу – стaл инжeнeрoм видeoмoнтaжa нa 24 кaнaлa.
В интeрвью сaйту «24» oн рaсскaзaл o тoм, чтo oсoбeннoгo в работе с военкорами, какие бонусы позволено вынести из участия в боевых действиях, с чего начинается отдание в мирную жизнь и какая карма преследует пророссийских боевиков получи и распишись Донбассе.

Твоя история службы началась практически с классического «сняли с поезда в Нацгвардию». Лишь только тебя сняли в ВСУ, так?
Ну, практически… Я работал в телекомпании в Сумак. Однажды по пути на работу меня встретили двушничек военных и два милиционера. Спросили, кто я и куда иду. Получай мой вопрос, почему спрашивают, ответили: «Вот, молодой публики, возьмите повесточку, зайдите в военкомат, ничего такого, просто провериться. Я, как бы наивный тогда еще мальчик, подумал, что просто базы данных пополняют какие-так. Зашел в военкомат, прошел медкомиссию, как только я ее прошел – ми вручили билет и в тот же день отправили во Лемберг. Это было реально неожиданно.
Во Львове отучился неуд месяца – сначала в Академии сухопутных войск, потом отправили нате полигон – и после этого было распределение по бригадам. Я вторично в самом начале сказал, что хочу быть пресс-офицером. Когда-когда прошли учения, когда пришел час распределения, меня распределили в 58-ю бригаду бульдозер-офицером. Вот с этого все и началось.
И вся твоя чепэ пресс-офицера продолжалась в составе 58-й бригады?
Да н. После двух месяцев тренировок нас отправили в зону АТО. Автор приехали в Очеретино, потом разъехались по позициям. В общем, едва 11 месяцев мы обороняли линию фронта где-ведь в 40 км протяженностью.
Правду говорят, что тебя приставляли ко во всех отношениях иностранным группам журналистов, которые были в вашем секторе?
Также. На тот момент я там был, наверное, один американка-офицер, который нормально говорил на английском. Поэтому сверху меня спихивали всех иностранцев – от датчан, американцев и поперед канала вроде «Аль-Джазира». Все проходили через Авдеевку и вследствие нашу бригаду.
То есть, тебе было нескучно.
Будто? да. Там вообще было нескучно. Очень много интересных журналистов было. Журналисты, идеже приезжают на «передок», – они какие-то обезбашенные челядь и не всегда понимают, с чем могут столкнуться, везде лезут.
А тетька, которые понимают, – тоже лезут?
Не все. Снедать, допустим, те, которым нужен какой-то резонанс и «экшн», а лопать те, кто приезжает просто сделать свою работу. Кушать нормальные, есть ненормальные. Это везде так.

Чувствуется непохожесть между нашими и иностранными журналистами?
Не особо. Меня куда сильно удивили турецкие журналисты. Они приехали, поснимали как есть чуть-чуть, 2-3 часа, но материал, который они выдали, был жуть высокого уровня, насыщенный и полноценный. Я просто в шоке был, как там офигенная операторская и журналистская работа.
Что было самым интересным ради время работы пресс-офицером?
Люди. У нас, так, бригада была сборная со всех уголков Украины. У меня ради время службы такой опыт, багаж знаний набрался с-за общения с разными людьми – от голов сельсоветов накануне водителей-трактористов.

Что больше всего впечатлило с наблюдений?
Даже не знаю. У нас просто жуть классная компания была, таких людей в нормальной жизни неважный (=маловажный) встретишь. Ты с ними целый год живешь, рядом спишь, знаешь, в чем дело? они делают, чем занимаются, ты их узнаешь вдребезги. В армии есть такая фишка: со временем начинаешь узнавать людей насквозь. Со временем сам перестаешь одевать ту маску, которую сыны Земли носят в нормальной жизни: где-то приврать, где-так приукрасить, где-то постараться кого-то не ножом по сердцу полоснуть. Там никто маски не одевает. Если человек грязнуля – он этого не скрывает и не одевает какую-ту маску красивого мальчика. По (по грибы) это его уже уважают – он не скрывает своего «Я». Опосля все такие, как есть изнутри, настоящие.
Сие единственное большое отличие от мирной жизни. Поэтому, егда возвращаешься в гражданскую жизнь, видишь эти маски людей, знаешь, когда человек врет, когда – не врет, когда возлюбленный кем-то прикидывается, когда – нет. Очень хорошо в глазах узор вырисовывается, когда общаешься с людьми. Вот это вот эдакий бонус большой, который дает общение с военными.

Далее еще диссонансом очень накрывает из-за того, ась? иногда не понятно, ради чего мы воюем. Объяснимо, что за Независимость. Но вот иногда смотришь, который-нибудь идет «контрабас» бешенный, поездами просто. Вплоть до того, который поезд едет – обстрелы прекращаются. Там такой диссонанс в этом плане ходит, фигли капец. Со временем, конечно, и к этому привыкаешь, но сие бред какой-то. Мы то ли воюем, так ли не воюем. Это уже надо решать целиком и полностью.
Возвращаться с войны тяжело?
Это от человека зависит. Ми лично не тяжело было. Я просто из тех людей, которым суперлегко реорганизоваться под разные обстоятельства.
Однозначно, война меняет людей. Сие – бесспорно. Но все зависит от характера человека: до чего он хочет себя жалеть, насколько ему хочется, дай вам его окружающие жалели.
У нас вопросом реабилитации не велика птица не занимается. Эта отрасль, наверное, только начала воспитываться, и она находится еще в зародыше. Мало людей, которые начинают давать представление свою жизнь тому, чтобы узнавать, почему и как как-то происходит, почему столько суицидов после войны и нет слов время войны происходит. Просто у нас система такая, а солдат – это никто по сути. Если мы берем какую-так технику, то это важно, а если человек умер – сие не суть важно, важнее, что боевая единица потеряна.
С солдата проще, чем ту пару берцев, которую ему выдали?
Допустим да. Серьезно! Вот это – огромный минус. Но сие идет, скорее, из штабов, чем от тех, кто такой находится на «передке». Там друзей теряют, там ни одна собака не будет оплакивать галимую машину, которая подорвалась.

У нас, помню, эпизод был. Приехали журналисты, снимали артиллеристов, на съемки выехало двум машины и две пушки. Они ехали друг за другом, каждая машинешка тянула пушку. Первая машина резко затормозила, а вторая – безвыгодный успела затормозить. И ее пушка протаранила кабину полностью. Доброкачественно, что в кабине только два человека сидели – сидели бы три, фалькон как раз через того, кто посередине сидел бы прошла. А неизвестно зачем – никого не задело.
Когда комбриг примчался, я думал, будем брать люлей за то, что техника поломалась. Это ж, блинчик, КРАЗ вышел из строя, двигатель пушка протаранила. Комбриг не мудрствуя лукаво спросил, пострадал кто-то или нет. Узнал, в чем дело? все целы и сказал – забейте.
Уважение к каждой отдельной человеческой жизни чудненько от командира?
Да. Это зависит от командира. Смотри у нас, например, был очень крутой командир. Я таких (точно) кот наплакал в своей жизни вообще встречал.
В армии можно повстречать разных людей, через каких-нибудь «аватаров» забитых, которые ничего не умеют, не считая как бухать… До людей, которые для тебя становятся примером и авторитетом. По причине им меняется мировоззрение.
В лучшую сторону или в худшую?
В лучшую, четко. Когда с классными людьми общаешься, мировоззрение в лучшую сторону меняется.

Отсель война выглядит проще?
Отсюда она никак приставки не- выглядит. Абсолютно. Потому что тут совсем другая существование (бренное). Чтобы понять вообще – как оно в АТО – там надо бы побывать. Многие люди, сколько им не рассказывай, конец равно не поймут, что такое война. Я и сам мало-: неграмотный понимал, пока туда не попал, потому что от случая к случаю приезжаешь обратно и начинаешь что-то людям рассказывать, хочешь выговориться, а выговориться некому – твоя милость людям начинаешь рассказывать какие-то свои истории боевые, а душа тебе кивает, но смотрит стеклянными абсолютно глазами.
Коли люди военные общаются между собой – они друг друга понимают, и им оттого хорошо друг с другом общаться.
Военкор 5-го канала Женюра Подобная называет тебя человеком, который спас ей разлюли-малина. Сколько еще на твоей совести спасенных?
Ни на йоту! Это она преувеличивает! Там история какая получилась. У нас позднее день бурный был. Сначала мины подрывали, которые застряли в земле, с тем они не взорвались, журналисты это засняли. Потом комбату сообщили, точно нашли схрон сепарский с гранатометами. Схрон этот тоже подорвали, журналисты и сие все засняли.
В этот же день комбат был в ударе, ты да я поехали еще на одну позицию, пошли в серую зону, пупок развяжется уже в принципе нельзя было идти. Я сказал, что журналистов тама не пущу. В общем, военные пошли сами, там нашли растяжку, и (языко раз хорошо, что журналисты туда не пошли – растяжки рукоделие такое, опасное. Можно и не заметить. Все обошлось, поехали на хазу. Так что, фактически, я ее не спасал.

Я суммарно в каких-то сильно героических ситуациях не был. Вишь, 22 августа перед Днем Независимости, вообще жестко было. Вперед Днем Независимости всегда начинается жесткая такая война, немного спустя и танчики выезжают, и вообще по полной программе «поздравляют». Гляди тогда в Авдеевке я в 4 утра проснулся от того, что окрест все дрожит, дома дрожат, стекла чуть не выпадают – согласно соседней позиции, это был километр, стреляет танк. Автор потом туда утром поехали с журналистами, отсняли. Тогда сепаратисты равно как всегда, только туалет уничтожили. Не знаю, почему получи и распишись всех позициях первым делом они попадают в туалет. И денно и нощно точное попадание. Не знаю, это какой-то шутка или карма у них такая.

Все фото: Страж богатства Крижановский