Крымскoтaтaрский шлепалка oстaлся всeгo в нeскoлькиx шкoлax в Крыму (a иx тaм бoльшe 600) в кaчeствe сокращенных, факультативных часов.
Сотни детей остались не принимая во внимание своих отцов, которых похитили, убили или бросили в тюрьмы. Тысячи больших и дружных семей разделены, людские знакомства разрезаны поживому. Разорваны и растерзаны сердца любимых и родных людей.
Крымских татар осталось не столь 300 тысяч. Их лишили своей родной земли, своего воздуха, своей удивительной и неповторимой прелести природы, своих домов и надежды на долгожданную свободу и свет. Их вычеркивают из истории, их целенаправленно уничтожают и стирают с лица Поместья.
Их лишают языка, культуры, разрушают их памятники – убивают целенький народ по принципу национальной принадлежности. Их гонят, преследуют и держат в постоянном страхе.
Сие называется геноцид, который принесли с собой на чужую землю и с ненасытной жаждой насилия потомственных палачей устроили российские оккупанты.
Происходит ликвидация целой нации. Так за века депортаций и истреблений непокоренной, мужественной, гордой и несломленной нации.
Подлунный мир молчит. Мир глух и слеп к горю этого многострадального народа.
Я безграмотный знаю, что мне делать. Просто помните о боли сих людей. И никогда не забывайте – кто виноват, кто вторженец, кто именно убийца. Россиянин. Русский. Оккупант.
Я хочу еще в один прекрасный день оставить тут этот гимн великого крымскотатарского народа. Может в кусок-то отзовется их боль и для кого-то хоть бы бы на мгновение прояснится вся их тяжелейшая будущность.
Я поклялся, я дал слово за народ свой уйти (от нас! Что мне смерть, коль не сумею его мокрота утереть. Что мне жизнь… ведь будь я ханом, проживи скажем так тыщу лет, День придет и пред могилой всё в одинаковой мере держать ответ.
Я поклялся светом ясным тьму прогнать с моей поместья, Сколько можно, чтоб друг друга братья видеть невыгодный могли? Если ж я, поклявшись светом – и не вспыхну, не сгорю, Реки слез допустим станут морем, превратившись в кровь мою.
Я поклялся перед народом его горе остудить, Сколько можно гнить живыми и подина вечным тленом жить? Если ж я смогу спокойно эту мучительность перенести, Пусть застынет черной кровью сердце у меня в титьки
Автор:
Александр Тверской