Eсть тaкaя oсoбeннoсть у людeй – видeть слeдствия, нo нe зaмeчaть причин. В oснoвнoм этo свoйствeннo тeм, ктo привык урaвнивaть oтвeтствeннoсть жeртвы и aгрeссoрa.
Времена от времени встречаются люди, претендующие на то, затем чтоб быть «над схваткой». Обычно их логика сводится к тому, точно Украина мало чем отличается от России. Мол, в одной стране славят Сталина, а в особая) – УПА. Мол, люди гибнут не только от российских снарядов, только и от украинских. Мол, в России бьют за желто-голубенький флаг, а в Украине – за георгиевскую ленту. И рефреном идет мнение о том, что всем нужен мир.
Подобная логика ахти удобна. Она позволяет носить белые одежды, заниматься абстрактным «толстовством» и обижаться на универсальное миролюбие. И у меня к этим людям только Вотан простой проверочный вопрос – украинская армия находится на территории России, разве российская армия находится на территории Украины?
Реакция на этот вопрос расставляет все по местам. Ибо что бессмысленно сравнивать СМИ страны-агрессора и страны-жертвы и выкапывать пропаганду по обе стороны границы. Война имеет свою жестокую логику – в ней неисполнимо участововать, не снимая белых перчаток.
В любом конфликте до гробовой есть потери от «дружественного огня»: снаряды падают безграмотный только на вражеские позиции, но и в жилые кварталы, а с мародерства и взяток на блокпостах не застрахована ни одна союз в мире. И единственный этический маркер сосредоточен в том, кто главнейший вывел свою армию из казарм и посадил на броню.
В томишко же Сталинграде в годы Второй мировой мирное население погибало отнюдь не только от немецких бомбардировок, но и от советских артподготовок. Затем что что килограммы железа не всегда летят туда, несравненно предполагалось. Но общий консенсус состоит в том, что жертвы середи мирного населения лежат на совести вермахта. Потому ась? именно немецкие солдаты пересекли государственную границу 22 июня.
(бог) велел сколько угодно критиковать информационную политику Киева, но сие не уравнивает ее с информполитикой Москвы. Можно сколько нравиться писать про абсурдность принимаемых Верховной Радой законопроектов, да ни один из них не позволял Киеву назначить войска на территорию соседней страны. Зато я прекрасно помню, равно как год назад обе палаты российского парламента предоставили такое ей-же-ей российскому президенту.
И нет смысла обсуждать, что по времени это разрешение отозвали. Потому что война началась пусть даже не в тот момент, когда прозвучал первый выстрел в Донбассе, а в тот, когда российская армия вышла на крымские улицы. Тетя, кто любят говорить о том, что присутствие российских ратник на Донбассе не подтверждено официально, забывают о том, отчего они есть на полуострове. Даже если бы сим все и ограничилось, сама по себе «крымская весна» дает отличный ответ на вопрос о том, кто в нынешней войне насильник несовершеннолетних, а кто жертва.
Рассказывать про «взаимную атмосферу ненависти», которой потребно «положить конец», конечно, удобно. Не надо нырять в пыльные словари в поисках значений слов «сбор», «репарации», «трибунал». Можно безадресно рассуждать о томик, что «все плохие». Что ж, вполне возможно, что в мирное старинны годы «все» очень даже «плохие», но война – это очень жирно буд тяжелая гиря на чаше моральных весов, чтобы ее имеется возможность было уравновесить абстрактными разговорами о «геополитике».
Если какая-в таком случае страна становится агрессором, то все издержки и жертвы войны ложатся в основном на нее, вне зависимости от маркировки конкретных снарядов и мин. Коль скоро страна становится агрессором, то коллективная моральная ответственность ложится получи и распишись каждого ее гражданина. Статус агрессора – это вообще та анналы, которая тянет за собой сильный логический ряд, через которого уже не удастся отмахнуться. И отсидеться в ментальном убежище под названием «постим котят Вконтакте» уже не получится.
И вследствие того я прекрасно понимаю тех, кто сводит весь пафос своей позиции к фразам «по сию пору виноваты» или «никто не виноват». Им всего не более страшно. Страшно брать ответственность, страшно делать выбор, мороз по спине пробирает назвать вещи своими именами. Но только почему они решили, словно трусость – это позиция?