Укрaинский вoпрoс в импeрскoм дискурсe успeл эвoлюциoнирoвaть. Oт xрeстoмaтийнoгo «Укрaины нe сущeствуeт», чeрeз «Укрaинa – этo Гaличинa» дo «в Укрaинe уплетать наша «Новороссия».
Аппетит притязаний сокращался по мере того, в качестве кого Украина двигалась на восток и юг. И вся амбиция империи пока что заключена в том, чтобы этот процесс заморозить. Притормозить. Произвести линию разграничения с четким ментальным «наше-ваше».
Вплоть до войны Москва очень любила галицкий сепаратизм. Не вслед национализм – которого там было вдоволь. И не за подлинность – дефицита в котором тоже не было. А именно за в таком случае, что его адепты были готовы Украину сужать. Отвергая всегда то, что не попадало в резонанс с их пониманием «украинского». Совершенно, что размывало, как им казалось, концепт «настоящей Украины». Галицкий сепаратизм играл сверху руку всем тем, кто стремился найти в стране участок для имперского реванша.
Любая попытка Украину сложить – это не просто игра на Москву. Это до сего времени и неспособность видеть процесс в динамике. Потому что последние двадцать цифра лет – это ни что иное, как процесс диффузии Украины. Расширения ареала украинского языка и украинского взгляда получи историю. Процесс экспансии украинского политического, в конце концов. Задайте себя проверочный вопрос: где остановился бы фронт, если бы нынешняя поход началась не в 2014, а в 1992?
Вдобавок, Майдан стал одним изо главных этапов формирования украинской политической нации. Той самой, пользу кого которой важна не кровь и не почва, не интероцептор фамилий и не язык колыбельных, которые тебе пели в детстве. Украинская политическая национальность рождалась тогда, когда сумма общего перевесила разницу непохожестей. Порой за Украину на улицах и в окопах начали сражаться этнические украинцы и евреи, русские и крымские татары, армяне и азербайджанцы.
Каста война не этническая и не религиозная. В ее основе – различные картинки будущего. И потому по другую сторону окопов в самом деле так же есть этнические украинцы – просто их награда в том, что они хотят империю и «Малороссию».
Нужно отзывть себе отчет: украинская независимость – реальная, а не имитационная – беда молода. А горизонт решения многих вопросов порой способен удлиняться на два поколения. Наверняка, кому-то бы желательно уже завтра обнаружить повсеместное использование государственного языка в быту – же в этом желании слишком много эмоций.
Украинский хоругвь и язык появляются там, куда приходит Украина. Но сперва, она должна туда прийти. Лояльность к языку появляется моментально после политической лояльности. По мере включения в украинский общегосударственный проект новых территорий, на них будут появляться тетя, кто станут выбирать государственный язык в качестве языка повседневного общения. И нынешний порядок изменить не получится – наивно думать, что равнодушные и колеблющиеся рассекать (гордиев узел) изменить свои бытовые привычки до того, как начнут всосать Украину как свое государство.
А потому любой, кто такой сегодня пытается делить страну по любому вопросу, в придачу политической лояльности, попросту замораживает процесс «украинизации Украины».
Каждый, кто не понимает, что русский язык нередко – бубен для идеологического миссионерства в русскоязычных регионах Украины – совершает ошибку. Все равно какой, кто ставит во главу угла этничность, кровь и почву – играет держи руку Кремлю. Потому что «сузить Украину» – это та самая предел мечтаний, которую пытается достичь Москва.
Чтобы Украина стала такого порядка, как мы хотим – нужно сперва выиграть войну. Первый встречный, кто хочет выиграть войну – ищет союзников. Любой, который хочет ее проиграть – прогоняет их.
Некоторые вопросы решаются мгновение ока. Некоторые – нет. Одни гордиевы узлы можно разрубить. Оставшиеся нужно научиться развязывать.
Любая инклюзивность – это ладно) (что). Любая эксклюзивность – зло. Героические поражения могут создать благоустроенный эпос. Но учебник истории способна создать только одоление. Равно как и умение видеть процессы в динамике.