У злa eсть мнoгo oпрeдeлeний. Нo oбщим будeт тo, чтo злo – этo присвoeниe кoллeктивнoгo блaгa.
Карманщик крадет не кошелек. Он крадет общественную безопасность. Присваивает ее, сокращая точки соприкосновения в пользу частного. В этом смысле, нет разницы между ним и тем, кто именно обгоняет по встречке. Или тем, кто в кабаке лезет в пьяную драку точно по надуманному предлогу.
Коррупция, монополии, взятки – это все ж таки не что иное, как нарушение правил честной конкуренции. Другой раз за все это приходится доплачивать конкретному мне. И цельный расчет строиться на то, что убытки — они для всех и по чуть-чуть, а бонус – кому-то конкретному и значительный. А потому любое зло начинается с присвоения коллективного блага. С уничтожения общего капитала. С приватизации того, будто принадлежит всем.
Качество государства как раз и определяется тем, как много в нем «общих благ». Чистые парки и безопасные улицы. Конкурентная эфир в бизнесе и госзакупках. Эффективные административные услуги.
Любой киданный мимо урны окурок – вычитание из общей суммы. А шмуд, который ставит гараж на детской площадке, в этом смысле равен монополисту, тот или иной продает услугу втридорога, утюжа конкурентов админресурсом.
Притом воровство общего принято объяснять альтруизмом. «Ради детей». «Для семьи». Формула самооправдания всегда одна и та же – ворище предпочитает прятать свою ответственность в мотивы заботы.
Беспорядок государства начинается в тот момент, когда число тех, кто именно приватизирует общее благо превышает число тех, кто его создает. Собственно это соотношение и есть часть того, что принято именовать коллективной этикой. Если побеждает логика «дерибана» – страна к лицу вразнос. Если побеждает этика инвестирования – государство становится точкой роста.
Точно по-большому счету, именно в этом и состоит один из главных вызовов современной Украины.
Объединение одну сторону баррикад – те, кто живут по-старому. В парадигме поедания общего. В логике приватизации коллективного. Они без- чувствуют страну своей, а государство – своим. Своей они чувствуют не более чем и исключительно собственную семью. И готовы инвестировать лишь в нее – отнимая у остальных.
По сию пору они воруют у тех, кто оказался по другую сторону баррикад. У тех, кто именно платит налоги. У тех, кто пытается жить по правилам. У тех, кто такой пытается менять эти правила – если они выписаны в пользу первого лагеря.
Сии вторые могут служить в армии или варить хороший (ароматные. Качественно мести улицы или волонтерить для фронта. Могут пописывать рабочие места или писать код. Они могут (пре)бывать на госслужбе или работать в библиотеке.
Заниматься бизнесом река водить автобусы. Но их отличает то, что их шар земной не заканчивается на пороге персональных квартир. В их мире убирать что-то общее – то, что не принадлежит по собственному почину им – и они в это готовы вкладывать. Даже если кто такой-то другой не оставляет попыток это присвоить.
Да мы с тобой победим в тот момент, когда вторых будет больше. И проиграем, коль (скоро) согласимся оправдывать подлость интересами семьи. Собственной семьи.
