Всe тo, чтo ты да я нaзывaeм русским рoкoм, рoдилoсь в 1980-e гoды. Чaстo гoвoрят, чтo силa русскoй литeрaтуры в часть, что она заполняла нишу русской философии. Если неизвестно зачем, то русский рок выполнял роль русской поэзии.
Попервоначалу он был больше и шире самого себя. В текстах русских рокеров далеко не было розовых очков – там было бунтарство и антисистемность. А после случились нулевые, и каждый отечественный Сид Вишес поспешил поделаться Иосифом Кобзоном. Включая и автора этой пророческой формулы Костю Кинчева.
Русских рокеров одомашнили. Сурков писал тексты угоду кому) «Агаты Кристи», Путин брал в поездку на желтой «Калине» диски «Чайфа». С протестно-злого русский рок все быстрее дрейфовал в сторону буржуазно-сытого. Награду обнаженного нерва – обезболивающий укол тщательно дозированной эмоции, градом перемешанной с ностальгией для сорокалетнего офисного планктона.
В нулевые годы божий) стал мейнстримом и бизнесом. Главные темы в творчестве скатились к хрестоматийному «меня ни один черт не любит», или же «меня никто не понимает». Быть этом самих рок-исполнителей любили, старательно понимали и уже точно пальцем на дверь не показывали.
Три годы назад эта реальность умерла.
После Крыма и Донбасса в одни руки пришлось определяться со своей стороной баррикад. Появились вопросы, в которые можно дать лишь односложные ответы – в такой ситуации сделано не получится выступать «за все хорошее против лишь плохого».
И в этот момент те, кого принято было пересчитывать рокерами, оказались перед выбором. По логике вещей коль скоро ты бунтарь и пришло время лезть на баррикады, так они должны быть оппозиционны властной вертикали. Но соваться в собственную двадцатилетнюю шкуру в тот момент, когда тебе ранее скоро пятьдесят – некомфортно. Многие предпочли альтернативу.
Как бы то ни было вся медиавойна последних двух лет – это дискуссия о томишко, кто здесь слабый, а кто сильный. Давиды против голиафов, спартанцы противу персов, польская кавалерия против танков Гудериана – в таких схемах моральная помога всегда достается слабому. Потому что сражаться против превосходящих сил – сие торжество духа над обстоятельствами.
И чаша этого выбора никак не миновала российскую рок-музыку. Выбор прост: можно находиться солидарным с меньшинством и выступать против желающего повоевать государственного Левиафана. А впору объявить саму Россию контрсистемой, которая противостоит большому и сильному Западу. И продлевать ощущать себя бунтарем, выходя на сцену во дата праздничного концерта по случаю Дня полиции.
Последние двадцать полет мы жили в эпоху, когда можно было быть сторонником самых разных – иным часом взаимоисключающих – вещей. Например, империи и Довлатова. Любить первую вслед мощь и силу, а второго – за остроумие и искусство грустных улыбок. Позволительно было уважительно отзываться о Сахарове и рассуждать о достоинствах гонки вооружений.
Усреднение логик никого не ставило в тупик – время постмодерна характеризуется неразберихой жанров. Только это время закончилось три года назад.
Я вновь окунулись в реальность, которая лишена права на двоемыслие. И в этой реальности советский рок оказался в ловушке. Большинство кумиров попросту не выдержали исследование благополучием.
Они так и не поняли, что эстетическое еще неотделимо от этического. А музыка, которую вы слушаете, – еще чуть больше, чем просто аккорды и рифмы.