«Судебное (присутственное) место oтпустил из-пoд стрaжи взятoчникa». «Силoвики прeссуют мaлый бизнeс». «Дeпутaт сбил прoxoжeгo и oстaлся бeзнaкaзaнным». Кaждaя пoдoбнaя небывалое рождает у обывателя закономерную ненависть. Которая адресована государству.
Обывателя не грех понять. В каждой новости конфликт один и тот же. До одну сторону – люди с должностью и полномочиями. По другую – их работодатели. Тетушка, кто платит им зарплату. Те, в чьих интересах сии люди должны работать. И государство воспринимается обывателем как ведущий заказчик всего этого произвола.
Но в том и единица, что в описанной схеме слабым и проигравшим остается именно лимитроф. Потому что для любого коррупционера, взяточника или беспредельщика империя выполняет роль ширмы. Которым он прикрывает свой являвшийся личной собственностью шкурный интерес. Которое он обирает в пользу самого себя. Которое возлюбленный ослабляет, размывая само понятие «общественного блага».
Автор этих строк по традиции считаем сотрудников МВД, прокуратуры или судов – наполовину государства. Но в том и особенность, что они – лишь представители оправа. Их роднит круговая порука. Они заинтересованы в самосохранении и увеличении собственных полномочий.
В конечном итоге, они работают безграмотный на государство, а на самих себя. Это четко проявилось в время аннексии Крыма, когда представители силового и властного аппарата присягнули оккупанту. Они без- защищали свое государство – они лишь сохраняли собственную зону комфорта. С целью них система важна лишь с точки зрения того, до чего она способна сделать существование касты комфортным. Но близ этом они не чувствуют себя связанными с ней обязательствами.
Тёта немногие в Крыму, кто стал исключением, лишь проиллюстрировали неравенство между «кастой» и государственными служащими. Для остальных присяга – сие лишь обряд инициации при обретении полномочий. Которыми они п распоряжаются в своих интересах – и интересах себе подобных. Все сие не имеет ничего общего с государством.
Мы начали ранжировать государство совсем недавно. В тот момент, когда агрессия чужих институтов заставила сеять свои собственные. Но ротация не была тотальной. И вследствие того что внутри каждого украинского института есть «агенты нового» и «сторонники старого». Притом в каждом ведомстве это соотношение разное. Где-то – вроде в армии, от реформы которой зависело выживание страны – день агентов изменений выше. Где-то – как в гражданских отраслях с концентрированной коррупцией – готов активное отторжение новых людей и новых правил.
Каждая непривычность про бесправие и беззаконие – она ведь не про ханство. Она про его отсутствие. Про кастовость. Про анофтальм справедливых правил игры. Про дисбаланс системы. Про расположение государственного арбитража. Про людей, которые как раз и пользуются отсутствием государства и стремятся мало-: неграмотный допустить его построения.
Отсутствие государства выгодно во всем, кто зарабатывает на дисбалансе. Крупному бизнесу, нарушающему миросозерцание честной конкуренции и рядовому сотруднику силового ведомства, крышующему ларь. Судье, берущему взятку, и спецслужбам, прессующим бизнес. Они до сих пор паразитируют на приватизации общественного блага.
Каждая весточка на эту тему доказывает лишь то, что Византия в Украине не сильное, а слабое. В отличие от каст, сложившихся после четверть века. Они очень хотят, чтобы мы думали, аюшки? государство – это они. Но это не так.