В aрмии бoльшинству нoвoбрaнцeв нe дo смexa: aрмeйскиe будень тяжeлы, a пoпытки измeнить иx к лучшeму пoрoй привoдят к вeсьмa нeoжидaннoму рeзультaту. Впрoчeм, гoды погодя тaкиe прoмaxи вспoминaются кaк aнeкдoты. В кaнун 23 фeврaля свoими aрмeйскими бaйкaми дeлятся звeзды.

Иoсиф Кобзон безвыгодный смог простыть

Патриарх российской сцены проходил службу в одной изо войсковых частей Закавказского военного округа в качестве радиста. В армию возлюбленный попал хитростью. Из-за проблем со зрением получи и распишись одном глазу Иосифа Давыдовича могли признать негодным к жаровый. Но на призывной медкомиссии Кобзон обманул окулиста. Другой раз тот попросил прочесть буквы на плакате левым глазом, закрыв праведный, певец всё сделал как надо. А когда попросили прочесть правым – рукой прикрыл всё тот же оппортунистический глаз, а смотрел опять левым… В армию Кобзон попал уж относительно известным, но служба его от этого лучше не стала. «Я испытал все «прелести» армейской жизни: были и наряды выше очереди, и самоволки, и гауптвахты, – говорит он. – Самое яркое воспоминание – ежеминутно мучивший голод. Однажды, устав от ежедневных марш-бросков в горах, упорно решил заболеть и хоть немного отдохнуть в лазарете. Решено – готово. Зарылся в снег и лежал в сугробе, пока совсем не окоченел. Утречком, когда прозвучал сигнал «Подъем», остался в постели в полной уверенности, яко просто не мог не заболеть. Старшина отправил в госпиталь. Температуру измерили, она оказалась… нормальной. Пришлось выводить из игры два наряда вне очереди на армейской кухне в качестве кого симулянту. За эти два дня мне так осточертело фильтровать картошку и морковь, что экспериментировать с попыткой заболеть больше малограмотный было никакого желания».

Иван Охлобыстин подорвал политику партии

Экрана) пошел защищать Родину после того, как год отучился нет слов ВГИКе, – его отправили в Ростов-на-Дону, в ракетные войска. «Первый встречный день из армейской жизни – это большая труд приколов, – уверяет Охлобыстин. – Как сейчас помню, у нас был фееричный майор, носивший фамилию Бурак. Основная его заслуга в деле защиты Подмосковия заключалась в том, что он с легкостью мог перевернуть 32-килограммовую гирю и вкатить ее на ручку, как пивную кружку. Не знаю уже почему, но у него сложилось устойчивое мнение, что разве что я до призыва учился на актера, то просто обязан спасибо делать стенгазету не то «Красная ракета», не ведь «Черное сопло». Я голову себе сломал, парясь, что бы такое накорябать ему, а он сам меня выручил, подсказав нетленную тему. «Напишите, – говорит, – неприметный Охлобыстин, то, о чем я вам рассказываю на политзанятиях». То правда, на политзанятиях он нес стойкую ахинею, пересыпая домашние разглагольствования терминами из научного коммунизма. Я промучился целый вернисаж, после чего на свет появилась статья «Нечищеные луноходы подрывают политику партии». Если бы вы видели, подобно ((тому) как) он цвел и пах, этот Бурак! Правда, всё сие закончилось сразу после того, как мою статью «о вреде нечищеной обуви» прочитал подполковник Шаповалов. Как бы сейчас вижу его лицо, когда он стал вчитываться в клер висящего на стене «боевого листка». Послышался отборный десятиэтажный (мат(ер)ное, обращенный к майору Бураку: «Кто?! Кто написал эту бредни?!» Бурак еще пытался отстоять позицию автора трактата. Однако при первом же упоминании лишения его 13-й зарплаты с криком: «Идеже этот…?!» – с табуретом в руках бросился за моей скромной фигурой, достав меня и получи и распишись этот раз, но теперь уже табуретом по хребту»

Никас Сафронов упустил белку

Офортист проходил службу в Эстонии, в засекреченной воинской части, на территории которой находились ракетные войска особого назначения. Изображать он не бросил даже там. Правда, наряду с серьезными набросками Никасу приходилось разрисовывать дембельские альбомы сослуживцев. Да однажды он получил шанс поработать на природе. «Ни дать ни взять-то прапорщику, уходящему в отпуск на лето куда-ведь в глубинку России, захотелось жене подарить белку, – вспоминает Сафронов. – Симпатия пришел к нам в роту и спросил, нет ли среди нас людей, связанных с лесничеством. Я понял, аюшки? какое-то время могу быть без присмотра, и еще и на природе, и сказал, что когда-то жил в лесу разом с дедушкой-лесником, который научил меня ловить белок и другую живье. Прапорщик обрадовался и тут же выписал мне увольнительную в день. Несколько часов я действительно пытался поймать белку, и у меня сие почти получилось. Вечером в части я сообщил ему, что у меня сейчас есть кое-какие наметки, что я выследил пару глобулин, и он отпустил меня и на следующий день, а потом покамест на один. Но белки куда-то исчезли, и я решил, по какой причине это время можно провести с пользой. Я рисовал, загорал, купался в реке – круглым счетом прошла неделя… Ему надо было уже укатывать, а белки-то я так и не принес. Пришлось придумать интересах него историю, что я поймал одну, но корзина, в которой ее нес, была с дыркой, и грубиян ускользнуло. Прапорщик расстроился и уехал. Зато я сделал кучу прекрасных набросков в томище удивительном месте, где провел семь дней».

Дмитрий Крылов безграмотный попал в яблочко

Дмитрий пришел в армию подготовленным гораздо как можно лучше, чем большинство его сверстников. Во всяком случае, цыганить он уже умел. Ведь когда Крылову было 15 планирование, рядом с его домом открылись курсы по спортивной стрельбе. Известно, мальчишка не упустил шанса освоить это увлекательное дело. «Когда попал в армию, по прошествии полугода в моей анкете сразу была обнаружена запись об окончании этих курсов, – вспоминает руководящий «Непутевых заметок». – На этом моя брюхатая армейская служба закончилась: меня отправили в сборную команду дивизии в соответствии с стрельбе. Это была просто манна небесная: пока по сей день остальные тянули армейскую лямку, мы тренировались в тире». Во всяком случае, как оказалось, даже опыт не спасает от ошибок. Черезо полтора года Дмитрия повезли на первые серьезные соревнования. «Я бешено волновался, и от мандража у меня в прямом смысле стали охранять руки, – вспоминает Крылов. – Капитан команды – (и) еще как опытный тренер – предложил мне выпить немного алкоголя, дабы как-то успокоиться. Признаться честно, полузапретное средство подействовало, и я ранее был готов выступить, но тут произошла пережеребьевка, и моя череда отодвинулась. В общем, чем дольше я ждал, тем сильнее переживал. В итоге торчмя перед своим выходом я допил остаток и из-за воздействия алкоголя отместку) пяти патронов зарядил в магазин четыре, сразу же лишив себя потенциальной победы. Эдак и завершилась моя спортивная карьера».