Украинская экономика в 2016 году не продемонстрировала впечатляющий рост. Впрочем, государственные руководители настроены оптимистично. Мол, и минималку повысим, и торговать с Европой скоро будем. Украинские экономисты этот энтузиазм не разделяют. И тезис годичной давности о необходимости кардинальных изменений и реформ все еще актуален.
Невидимый один процент
2016 не стал годом перелома для украинской экономики. Можем констатировать, что украинская экономика в этом году «вышла из пике», по итогам 2016 мы покажем экономический рост на уровне около 1%, при идеальном раскладе он может дотянуть и до 1,5%. Это значит, что мы так и не отыграли то падение, которое имело место в 2014-2015 годах, когда украинская экономика упала на 17,5%, рассказал о результатах экономического анализа, проведенного специалистами Международного фонда Блейзера, исполнительный директор фонда Олег Устенко.
Мы не видели никаких реальных драйверов для экономического роста. Внутреннее потребление в течение 2016-го было сжатым, домохозяйства не имели никакого люфта для маневра, исчезла их «подушка безопасности» – те средства, которые они могли бы вбрасывать в экономику и пытаться ее стимулировать за счет внутреннего потребления, этого драйвера дополнительного не было. Инфляция с 2014 до 2016 года раскрутилась до высокого уровня, потребительские цены за этот период выросли почти в два раза. Вместе с тем, отмечаем некоторую положительную динамику, по нашим оценкам уровень инфляции – в пределах до 15%, – уточнил Устенко.
Директор экономических программ Центра Разумкова Василий Юрчишин считает главной причиной слабого роста экономики декларативность объявленных нашими государственными руководителями реформ.
Закладывать в планы экономический рост на 1-2%, когда мир растет на 3-4-5% – это значит с самого начала программировать отставание от мира. 1,5-2% роста экономики в этом году – это ошибка. Да, спад прекратился. Но это и не рост, – отметил Юрчишин.
По мнению экономистов, украинская экономика должна расти от 5% в год минимум. Устенко уточнил – есть масса исследований, доказывающих, что единственный способ бороться с бедностью в стране – это показывать рост от 5%. А в Украине ситуация «двойного угла»: с одной стороны мы должны расти от 5% в год, чтобы побороть бедность, с другой – у нас за последние несколько лет резко возросла долговая нагрузка.
Займы, МВФ и долги
Заявления наших чиновников по поводу уменьшения внешнего долга не имеют под собой почвы, акцентировал Устенко. Потому что в относительном выражении долг резко увеличился.
Относительное выражение – это объем долга, разделенный на ВВП страны. Наш ВВП по результатам 2013 года находился на уровне около 180 миллиардов долларов, по результатам этого – составит около 90 миллиардов долларов. Это означает валютное сжатие нашего ВВП практически в 2 раза. Поэтому наша долговая нагрузка сейчас находится на уровне около 90% ВВП. И это означает, что 5% ВВП мы отдаем только за обслуживание наших внутренних и внешних долгов, – пояснил Устенко.
Это колоссальная сумма, отметили экономисты, которая показывает нестабильную ситуацию в экономике, на рынке, создает еще больше вызовов для бюджетной политики страны. Ситуация значительно осложняется тем, что сотрудничество Украины с МВФ пока «зависло».
Подробнее о ситуации: Транш от МВФ: почему Украине не дали кредит и когда его ожидать
А при таком уровне ВВП, как у нас сейчас, страна не может финансировать науку, образование, особенно высшее, здравоохранение. И мы все видим, что в госбюджете происходит сокращение этих расходов и перенос их на местные бюджеты. Дальше – такая страна не сможет содержать атомные станции, иметь авиационную и космическую промышленность, добавил экономист и экс-министр экономики Виктор Суслов.
Инвестиционная (не)привлекательность
Инвестиции, которые приходили в Украину в 2016 году, в реальности незначительные, заметил Олег Устенко. Прямой приток иностранных инвестиций составил 3-4 миллиарда долларов, две трети из них заходили в банковский сектор, в реальную экономику – только один миллиард.
Что касается инвестиций в банковский сектор – каждый иностранный банк решал для себя задачу: либо поддерживать украинскую «дочку», которая «тонет», вливая туда дополнительный капитал, бросая прямые иностранные инвестиции, либо фактически отказываться от поддержки такого банка. В большинстве случаев иностранцы выбирали стратегию поддержки падающего украинского банка. Вот почему, подчеркнул экономист, относительно стабильная ситуация в банковском секторе оставалась, потому что большая часть иностранных банков осталась на плаву благодаря своим материнским компаниям, желающим поддерживать украинские «дочки».
Еще один неутешительный нюанс – рейтинговые агентства, сначала Fitch, а затем Standard and Poor’s, увеличили рейтинг Украины.
По инвестиционному классификатору рейтинг этот поднят с уровня ССС до следующего, но он все равно на 5 уровней ниже инвестиционно привлекательного. Это так называемые «мусорные рейтинги», в которые, как правило, не вкладывают, – сказал экономист.
Госбюджет и его способности
Вместе с тем в Фонде Блейзера отметили серьезный прогресс в течение 2015-2016 годов, когда происходило сжатие дефицита госбюджета.
Мы начинали 2014 год с дефицита системы государственных финансов – и госбюджета, и НАК «Нафтогаза». Общая сумма составила около 11% ВВП. Греки в свое время падали в пропасть с показателем 13% ВВП. Но у нас эта ситуация улучшалась, и сейчас мы год закончим, по нашим оценкам, с дефицитом системы госфинансов на уровне 4-5% ВВП, – уточнил Устенко.
На следующий год целевой параметр этого дефицита, по мнению экономистов, составит 3% ВВП, при этом сомневаются, что при 3-процентном дефиците, как и при любом другом, государство будет иметь так называемое фискальное пространство, чтобы стимулировать экономическое развитие.
Это точно не случай США, где новоизбранный президент Трамп заявляет, что несмотря на дефицит государственного бюджета, они все равно будут инвестировать в инфраструктурные проекты, чтобы посылать дополнительные стимулы экономике. Мы не печатаем доллары, а печатаем гривны. И гривны никто не возьмет, в отличие от доллара. Этот момент показывает, что у нашего государства люфта для маневра практически нет, – не добавил оптимизма Устенко.
ЖКХ, субсидии и что с ними делать
Среди кричащих проблем, правда, зафиксированных не в 2016-м, а значительно раньше, Виктор Суслов назвал кризис инфраструктуры. Он подчеркнул, что у нас нет источников накопления.
Украина, учитывая неправильно построенную экономическую политику, за последние годы «съела» всю амортизацию основного капитала. Поэтому на восстановление инфраструктуры нам уже нужны десятки, или даже сотни миллиардов долларов, – уточнил Суслов.
Не стал секретом для украинцев и кризис жилищно-коммунального хозяйства. И все эти попытки переложить ответственность за жилой фонд на собственников и объединения собственников многоквартирных домов.
50 миллиардов на субсидии – это тоже ошибочная бюджетная политика, – сказал Суслов.
Не может в нормальной стране такая значительная часть населения настолько значительные средства тратить на то, чтобы компенсировать гражданам несостоятельность оплатить коммунальные услуги. Нужно менять политику, а не субсидии увеличивать. Тем более, что эти деньги к бедным гражданам не попадают, а перетекают в энергетические компании и становятся «страховкой» для этих компаний и олигархов от неплатежей тех же граждан, отметил экс-министр.
И политически вся эта затея с субсидиями выглядит некрасиво. Правильно было бы увеличивать доходы – тогда был бы стимул и для экономии энергоресурсов. Какой стимул экономить, если вы не платите, а вам компенсируют? Больше или меньше вы сэкономите – не имеет значения в пределах объема субсидии, – сказал Суслов.
Экспорт и его ориентированность
По словам Олега Устенко, в течение 2016 года продолжался тренд на изменение структуры нашего экспорта. Российская Федерация больше не является нашим основным торговым партнером. До 2013 года на долю России приходилось до 35% нашего экспорта, большую часть его составлял машиностроительный экспорт с высоким уровнем добавленной стоимости. На конец 2016-го доля РФ – не более 8% в доле нашего экспорта. То есть, в каждой гривне 4 копейки – от российских потребителей. В то же время резко увеличилась доля Европейского Союза: с 20-25% до 2013 года до 40% на конец 2016 года. Значит 40 копеек из каждой гривны, что мы получаем, оплачены европейскими потребителями.
Но с печальной точки зрения – объем экспорта в Россию не был компенсирован ростом экспорта в Евросоюз, – отметил Устенко.
Украина все больше и больше становится страной с четко выраженным экспортом товаров с низким уровнем добавленной стоимости, что означает еще большие вызовы нашей экономике. Вывод экономистов: для роста украинской экономики нужен переход от экспортной ориентации к инвестиционной ориентации. И повторенный много раз многими экономистами тезис, что без радикальных изменений ситуации продолжится медленная деградация – до сих пор актуален. Так как реформы, о которых нам часто говорят экономические чиновники с экранов и мониторов, почему-то не отображаются в реальной жизни.
